XIII. Улыбайся.
Демосфен
РЕЧИ
XI
В ОТВЕТ НА ПИСЬМО ФИЛИППА
(перевод С.И. Радцига)
Текст приводится по изданию: Демосфен. Речи: В 3 т. / Отв. ред. Е.С. Голубцова, Л.П. Маринович, Э.Д. Фролов. М.: Памятники исторической мысли, 1995. Т. III – 624 с.
(Используется греческий шрифт)
ВВЕДЕНИЕ
читать дальше В 340 г. Филипп прислал письмо с жалобами на нарушение мира. Оно заканчивалось угрозой войны. Народное собрание, обсудив создавшееся положение, приняло это письмо за окончательный разрыв и объявление войны, низвергло по предложению Демосфена плиту, на которой был написан текст мирного договора, и постановило готовиться к войне. Об этом рассказывает сам Демосфен в речи «За Ктесифонта о венке» (XVIII, 76) и историк конца IV и начала III в. до н.э. Филохор в своей «Атфиде» (Дионисий, «К Аммею», I, 11). Демосфен, судя по этим данным, призывал граждан к мужественной обороне. Тем более странным представляется то, что приводимая ниже речь не содержит этих основных данных. Нет в ней и ответа на обвинения Филиппа в письме, которое приведено далее (XII). Таким образом, это во всяком случае не та речь, которая была произнесена Демосфеном по поводу письма Филиппа; она не содержит исторического материала, кроме того что известно из других речей. По содержанию она лишена конкретности и в значительной степени состоит из переработки мотивов, взятых из других речей. Стиль её несколько напоминает манеру школы Исократа. Александрийский учёный Дидим (I в. до н.э.) считал её за подделку, вышедшую из рук какого-нибудь ритора. Современные учёные разделяют эту точку зрения. Высказывают даже предположения, что эта речь взята из исторического труда «Истории Филиппа» ритора Анаксимена конца IV в. до н.э.
План речи
Вступление. Мир был только видимостью: на самом деле Филипп не прекращал войны. Но не следует падать духом (§ 1-6).
Главная часть. Характеристика сил перед войной (§ 7-22). I. Слабость Македонии (§ 7 –14): 1) она держится на обмане и насилии (§ 7); 2) союзники относятся к ней с недоверием (§ 8); 3) шаткость внутреннего состояние вследствие войн (§ 9) и затирания талантов (§ 10-12); 4) успехи придают только видимость силы (§ 13-14). II. Преимущества Афин (§ 15-16); 2) превосходство Филиппа основано только на его энергии, подготовленности военных сил и на подкупе (§ 17-19). III. Необходимость энергично бороться, взяв пример с самого Филиппа (§ 20-22).
Заключение. Надо быть готовым к войне и подавать другим пример не словами, а делами (§ 23).
ВВЕДЕНИЕ ЛИБАНИЯ
Филипп отправил к афинянам письмо, в котором обвинял их и прямо объявлял им войну. Ввиду этого оратор уже не убеждает афинян воевать (это стало уже неизбежным), но ободряет их на опасное дело, доказывая им возможность победы над Филиппом.
РЕЧЬ
(1) Что мир, граждане афинские, который заключил с вами Филипп, был на самом деле не миром, а только отсрочкой войны, это теперь стало всем вам очевидно. Действительно, после того как он передал Гал фарсальцам, после того, как расправился с фокидянами и покорил всю Фракию, с тех самых пор под разными вымышленными причинами и несправедливыми предлогами он давно уже на деле ведёт войну против нашего государства, а на словах он признал это только сейчас в письме, которое прислал. (2) Но что вам не надо ни страшиться его силы, ни впадать в малодушие, выступая против него; что, наоборот, надо и воинов, и средства, и корабли и, коротко говоря, вообще всё, ничего не щадя, обратить на войну, вот это я постараюсь вам объяснить. Во-первых, как естественно граждане афинские, величайшими союзниками и помощниками вам будут боги, по отношению к которым он презрел верность и совершил клятвопреступничество, когда вопреки справедливости нарушил мир. (3) Во-вторых, те средства, которыми он в прежнее время достиг могущества, обманывая каждый раз кого-нибудь и суля великие благодеяния, – всё это теперь уже отошло в прошлое; перинфяне византийцы и их союзники понимают уже, что он хочет поступить с ними также, как прежде с олинфянами3; (4) также и фессалийцы знают прекрасно, что он главной целью своей ставит господствовать, а не предводительствовать союзниками; и фиванцы смотрят подозрительно на то, что Никею4 он занимает своим отрядом, что проник в амфиктионию5, что посольства, направленные к ним из Пелопоннеса, он уводит к себе и переманивает у них союзников6. Таким образом, из прежних его друзей одни7 теперь ведут с ним непримиримую войну, другие уже не высказывают охоты помогать ему в борьбе, но все относятся к нему подозрительно и презирают его. (5) Кроме того (и это тоже имеет немаловажное значение), сатрапы, правящие в Азии, недавно помешали ему взять осадой Перинф, послав туда наёмные войска, а сейчас, когда у них установились враждебные отношения с ним и стала близкой опасность в том случае, если будет подчинена Византия, (6) не только сами охотно помогут в войне, но и царя персидского побудят, как хорега, снабжать на с деньгами, а он ведь обладает таким богатством, какого нет и у всех остальных вместе, и такой силой для вмешательства в здешние дела, что ещё и прежде, когда мы вели войну с лакедемонянами, он давал превосходство над противниками той из двух сторон, к которой сам присоединялся8, и теперь, если станет на нашу сторону, легко победит на войне силу Филиппа.
(7) Далее9, как не важны все эти обстоятельства, но и помимо них, я не могу отрицать ещё и того, что, пользуясь миром, он успел взять у нас много укреплений, гаваней и других подобных мест, полезных с точки зрения войны; а с другой стороны, я вижу, что, когда успех в делах обеспечивается взаимным расположением и все участники войн имеют общие выгоды, тогда налаженное единство остаётся прочно, когда же вследствие злонамеренности и захватнических побуждений это единство поддерживается обманом и насилием, как теперь вот у него, тогда достаточно незначительного повода и случайного толчка, чтобы быстро потрясти и разрушить его. (8) И часто, раздумывая над этим, я прихожу к заключению, граждане афинские, что не только союзники начинают относиться к Филиппу подозрительно и враждебно, но и собственная его держава не имеет хорошей и дружной сплочённости и вовсе не такова, как люди представляют её себе. Вообще10 ведь сила Македонии в качестве придачи к чему-нибудь другому может представлять известное значение и пользу; но сама по себе она слаба и с точки зрения таких важных задач не заслуживает особенного внимания. (9) К тому же и этот человек своими войнами, походами и вообще всеми действиями, по которым можно было бы судить о его могуществе, делал эту силу для себя ещё более шаткой. Да, граждане афинские, не думайте, что одно и то же доставляет радость и Филиппу, и его подданным. Наоборот, представьте себе, что он жаждет славы, а им нужна безопасность; что он не может достигнуть своей цели без опасности, а они не видят никакой необходимости покидать на родине детей, родителей и жён, и при этом самим страдать и изо дня в день подвергаться опасности ради него. (10) Так вот по этим данным можно видеть, как относится к Филиппу большинство македонян. Что же касается состоящих при нём дружинников11 и предводителей наёмников, то вы найдёте, что, хотя они и составили себе славу своим мужеством, но живут в гораздо большем страхе, чем люди неизвестные: последним угрожает опасность только со стороны врагов, а этим приходится больше бояться льстецов и клеветников, чем сражений. (11) Притом простые люди сражаются вместе со всеми против наступающих врагов, а этим и от военных тягостей выпадает отнюдь не наименьшая доля, да помимо этого, ещё приходится и лично бояться нрава своего царя. Далее, если из народа кто-нибудь совершит проступок, он получает наказание по своим делам; эти же люди тогда именно, когда достигнут особенного успеха, и подвергаются более всего ненависти12 и незаслуженным унижениям. (12) И этому легко может поверить всякий понимающий дело человек: честолюбие того человека так велико, как говорят люди, имевшие с ним дело, что он все самые лучшие дела хочет выдавать за свои собственные и потому бывает более недоволен такими полководцами и начальниками, которые сделают что-нибудь достойное похвалы, нежели теми, которые пополнят полное полную неудачу. (13) тогда почему же, раз это всё так, они вот уже много времени всё ещё остаются ему верными? Это потому, что сейчас, граждане афинские, успех его оставляет в тени все такие дела, так как удачи бывают способны скрыть и затенить преступления людей; но случись какое-нибудь несчастье, тогда всё это разоблачится вполне ясно. (14) Происходит тут то же самое, что бывает в нашем теле: пока человек здоров, он совершенно не замечает недомоганий в отдельных частях, когда же заболеет, то тут всё у него даёт себя чувствовать – перелом ли, вывих ли, или вообще какое-нибудь из прежних повреждений, которые не вполне залечились; то же самое бывает и с царствами, и с династиями13: пока на войне они имеют успех, недостатки незаметны для большинства, когда же потерпят какую-нибудь неудачу, – что теперь естественно может с ним случится, так как он берёт на себя слишком непосильное бремя, – тогда все их слабые стороны становятся очевидными для всех.
(15) Впрочем, если14 кто-нибудь из вас, граждане афинские, видя эти успехи на стороне Филиппа, представляет себе это страшным и трудно одолимым на войне, тот рассуждает предусмотрительно, как следует благоразумному человеку: действительно во всех делах человеческая судьба – это великая сила или, лучше сказать, – это всё. Однако есть много данных за то, что всякий, вероятно, скорее согласится взять наше счастье, чем его. (16) Именно, наше преуспеяние мы унаследовали от предков ещё намного раньше не только чем он, но, коротко говоря, и чем все цари, царствовавшие в Македонии; а эти цари также платили взносы15 афинянам, тогда как наше государство никогда ещё не платило решительно никому. Кроме того, мы имеем тем больше оснований в сравнении с ним рассчитывать на благоволение богов, что всегда более соблюдали в своих поступках благочестие и справедливость. (17) Так почему же он в последнюю войну16 имел больший успех, чем мы? – Потому, граждане афинские (я уж буду говорить откровенно), что он сам отправляется в походы, терпит лишения и участвует в опасностях, не упуская ни удобного случая, ни благоприятной поры года, а мы (придётся, сказать правду) сидим здесь, ничего не делая, вечно только собираясь, вынося псефисмы и осведомляясь на площади, нет ли каких-нибудь новостей. А что может быть более нового, чем то, когда македонянин не считается с афинянами и осмеливается присылать письма вроде тех, какие вы слышали недавно? (18) Кроме того, у него на службе состоят наёмные воины да ещё, клянусь Зевсом, помимо них, и некоторые из наших ораторов; а эти последние, думая только о том, чтобы получить себе в дом подарки от него, не стыдятся жить на пользу Филиппа, и не видят, что за малую подачку продают всё решительно – и дела государства, и своё собственное существование. А мы ни мер никаких не предпринимаем, чтобы хоть внести какое-нибудь расстройство у него в делах, ни наёмников не хотим содержать, ни сами не решаемся отправляться в походы. (19) Ввиду этого нет ничего странного, если он получил некоторый перевес над нами в прошлую войну; скорее странно то, как мы, не делая ничего, что следует людям, находящимся в состоянии войны, рассчитываем победить человека, который всё выполняет, что нужно для достижения превосходства.
(20) Всё это, граждане афинские нам нужно принять во внимание и дать себе отчёт в том, что сейчас даже не от нас зависит говорить о соблюдения нами мира (ведь тот человек уже не только объявил войну, но и на деле её начал), и таким образом надо не щадить никаких средств17 ни государственных, ни частных, но выступать в поход, когда это представляется нужным, всем с полной решимостью, а полководцев взять лучших, чем до сих пор. (21) Пусть никто из вас не подумает, что те же самые люди, по вине которых дела государства пришли в такой упадок будут способны потом поправить их и привести в лучшее состояние. Не думайте также, что, если вы будете относиться с такой же беспечностью, как до сих пор, другие будут с особенным усердием бороться за ваше дело. Нет, представьте себе только, какой же это позор – после того как отцы ваши перенесли много трудов и великие опасности в войне с лакедемонянами, (22) вы не хотите проявить решимости в защите даже того, что они вам передали, добыв справедливым путём и в противоположность этому человеку, который хоть он и уроженец Македонии, так смело идёт в опасности, что ради расширения своей державы в боях с врагами получил раны по всему телу18, вы, будучи афинянами, которым отцами завещано никому не покоряться, но всех побеждать на войне, – вы по беспечности или по малодушию покидаете дела предков и пользу отечества.
(23) Не стану слишком распространяться, а скажу только, что надо самим быть готовым к войне и что греков надо призывать к союзу с нами не словами, а делами, так как всякое слово19 является пустым, раз не сопровождается делами, а тем более слово, исходящее от нашего государства, поскольку мы, по общему мнению, пользуемся им свободнее, чем все остальные греки.
РЕЧИ
XI
В ОТВЕТ НА ПИСЬМО ФИЛИППА
(перевод С.И. Радцига)
Текст приводится по изданию: Демосфен. Речи: В 3 т. / Отв. ред. Е.С. Голубцова, Л.П. Маринович, Э.Д. Фролов. М.: Памятники исторической мысли, 1995. Т. III – 624 с.
(Используется греческий шрифт)
ВВЕДЕНИЕ
читать дальше В 340 г. Филипп прислал письмо с жалобами на нарушение мира. Оно заканчивалось угрозой войны. Народное собрание, обсудив создавшееся положение, приняло это письмо за окончательный разрыв и объявление войны, низвергло по предложению Демосфена плиту, на которой был написан текст мирного договора, и постановило готовиться к войне. Об этом рассказывает сам Демосфен в речи «За Ктесифонта о венке» (XVIII, 76) и историк конца IV и начала III в. до н.э. Филохор в своей «Атфиде» (Дионисий, «К Аммею», I, 11). Демосфен, судя по этим данным, призывал граждан к мужественной обороне. Тем более странным представляется то, что приводимая ниже речь не содержит этих основных данных. Нет в ней и ответа на обвинения Филиппа в письме, которое приведено далее (XII). Таким образом, это во всяком случае не та речь, которая была произнесена Демосфеном по поводу письма Филиппа; она не содержит исторического материала, кроме того что известно из других речей. По содержанию она лишена конкретности и в значительной степени состоит из переработки мотивов, взятых из других речей. Стиль её несколько напоминает манеру школы Исократа. Александрийский учёный Дидим (I в. до н.э.) считал её за подделку, вышедшую из рук какого-нибудь ритора. Современные учёные разделяют эту точку зрения. Высказывают даже предположения, что эта речь взята из исторического труда «Истории Филиппа» ритора Анаксимена конца IV в. до н.э.
План речи
Вступление. Мир был только видимостью: на самом деле Филипп не прекращал войны. Но не следует падать духом (§ 1-6).
Главная часть. Характеристика сил перед войной (§ 7-22). I. Слабость Македонии (§ 7 –14): 1) она держится на обмане и насилии (§ 7); 2) союзники относятся к ней с недоверием (§ 8); 3) шаткость внутреннего состояние вследствие войн (§ 9) и затирания талантов (§ 10-12); 4) успехи придают только видимость силы (§ 13-14). II. Преимущества Афин (§ 15-16); 2) превосходство Филиппа основано только на его энергии, подготовленности военных сил и на подкупе (§ 17-19). III. Необходимость энергично бороться, взяв пример с самого Филиппа (§ 20-22).
Заключение. Надо быть готовым к войне и подавать другим пример не словами, а делами (§ 23).
ВВЕДЕНИЕ ЛИБАНИЯ
Филипп отправил к афинянам письмо, в котором обвинял их и прямо объявлял им войну. Ввиду этого оратор уже не убеждает афинян воевать (это стало уже неизбежным), но ободряет их на опасное дело, доказывая им возможность победы над Филиппом.
РЕЧЬ
(1) Что мир, граждане афинские, который заключил с вами Филипп, был на самом деле не миром, а только отсрочкой войны, это теперь стало всем вам очевидно. Действительно, после того как он передал Гал фарсальцам, после того, как расправился с фокидянами и покорил всю Фракию, с тех самых пор под разными вымышленными причинами и несправедливыми предлогами он давно уже на деле ведёт войну против нашего государства, а на словах он признал это только сейчас в письме, которое прислал. (2) Но что вам не надо ни страшиться его силы, ни впадать в малодушие, выступая против него; что, наоборот, надо и воинов, и средства, и корабли и, коротко говоря, вообще всё, ничего не щадя, обратить на войну, вот это я постараюсь вам объяснить. Во-первых, как естественно граждане афинские, величайшими союзниками и помощниками вам будут боги, по отношению к которым он презрел верность и совершил клятвопреступничество, когда вопреки справедливости нарушил мир. (3) Во-вторых, те средства, которыми он в прежнее время достиг могущества, обманывая каждый раз кого-нибудь и суля великие благодеяния, – всё это теперь уже отошло в прошлое; перинфяне византийцы и их союзники понимают уже, что он хочет поступить с ними также, как прежде с олинфянами3; (4) также и фессалийцы знают прекрасно, что он главной целью своей ставит господствовать, а не предводительствовать союзниками; и фиванцы смотрят подозрительно на то, что Никею4 он занимает своим отрядом, что проник в амфиктионию5, что посольства, направленные к ним из Пелопоннеса, он уводит к себе и переманивает у них союзников6. Таким образом, из прежних его друзей одни7 теперь ведут с ним непримиримую войну, другие уже не высказывают охоты помогать ему в борьбе, но все относятся к нему подозрительно и презирают его. (5) Кроме того (и это тоже имеет немаловажное значение), сатрапы, правящие в Азии, недавно помешали ему взять осадой Перинф, послав туда наёмные войска, а сейчас, когда у них установились враждебные отношения с ним и стала близкой опасность в том случае, если будет подчинена Византия, (6) не только сами охотно помогут в войне, но и царя персидского побудят, как хорега, снабжать на с деньгами, а он ведь обладает таким богатством, какого нет и у всех остальных вместе, и такой силой для вмешательства в здешние дела, что ещё и прежде, когда мы вели войну с лакедемонянами, он давал превосходство над противниками той из двух сторон, к которой сам присоединялся8, и теперь, если станет на нашу сторону, легко победит на войне силу Филиппа.
(7) Далее9, как не важны все эти обстоятельства, но и помимо них, я не могу отрицать ещё и того, что, пользуясь миром, он успел взять у нас много укреплений, гаваней и других подобных мест, полезных с точки зрения войны; а с другой стороны, я вижу, что, когда успех в делах обеспечивается взаимным расположением и все участники войн имеют общие выгоды, тогда налаженное единство остаётся прочно, когда же вследствие злонамеренности и захватнических побуждений это единство поддерживается обманом и насилием, как теперь вот у него, тогда достаточно незначительного повода и случайного толчка, чтобы быстро потрясти и разрушить его. (8) И часто, раздумывая над этим, я прихожу к заключению, граждане афинские, что не только союзники начинают относиться к Филиппу подозрительно и враждебно, но и собственная его держава не имеет хорошей и дружной сплочённости и вовсе не такова, как люди представляют её себе. Вообще10 ведь сила Македонии в качестве придачи к чему-нибудь другому может представлять известное значение и пользу; но сама по себе она слаба и с точки зрения таких важных задач не заслуживает особенного внимания. (9) К тому же и этот человек своими войнами, походами и вообще всеми действиями, по которым можно было бы судить о его могуществе, делал эту силу для себя ещё более шаткой. Да, граждане афинские, не думайте, что одно и то же доставляет радость и Филиппу, и его подданным. Наоборот, представьте себе, что он жаждет славы, а им нужна безопасность; что он не может достигнуть своей цели без опасности, а они не видят никакой необходимости покидать на родине детей, родителей и жён, и при этом самим страдать и изо дня в день подвергаться опасности ради него. (10) Так вот по этим данным можно видеть, как относится к Филиппу большинство македонян. Что же касается состоящих при нём дружинников11 и предводителей наёмников, то вы найдёте, что, хотя они и составили себе славу своим мужеством, но живут в гораздо большем страхе, чем люди неизвестные: последним угрожает опасность только со стороны врагов, а этим приходится больше бояться льстецов и клеветников, чем сражений. (11) Притом простые люди сражаются вместе со всеми против наступающих врагов, а этим и от военных тягостей выпадает отнюдь не наименьшая доля, да помимо этого, ещё приходится и лично бояться нрава своего царя. Далее, если из народа кто-нибудь совершит проступок, он получает наказание по своим делам; эти же люди тогда именно, когда достигнут особенного успеха, и подвергаются более всего ненависти12 и незаслуженным унижениям. (12) И этому легко может поверить всякий понимающий дело человек: честолюбие того человека так велико, как говорят люди, имевшие с ним дело, что он все самые лучшие дела хочет выдавать за свои собственные и потому бывает более недоволен такими полководцами и начальниками, которые сделают что-нибудь достойное похвалы, нежели теми, которые пополнят полное полную неудачу. (13) тогда почему же, раз это всё так, они вот уже много времени всё ещё остаются ему верными? Это потому, что сейчас, граждане афинские, успех его оставляет в тени все такие дела, так как удачи бывают способны скрыть и затенить преступления людей; но случись какое-нибудь несчастье, тогда всё это разоблачится вполне ясно. (14) Происходит тут то же самое, что бывает в нашем теле: пока человек здоров, он совершенно не замечает недомоганий в отдельных частях, когда же заболеет, то тут всё у него даёт себя чувствовать – перелом ли, вывих ли, или вообще какое-нибудь из прежних повреждений, которые не вполне залечились; то же самое бывает и с царствами, и с династиями13: пока на войне они имеют успех, недостатки незаметны для большинства, когда же потерпят какую-нибудь неудачу, – что теперь естественно может с ним случится, так как он берёт на себя слишком непосильное бремя, – тогда все их слабые стороны становятся очевидными для всех.
(15) Впрочем, если14 кто-нибудь из вас, граждане афинские, видя эти успехи на стороне Филиппа, представляет себе это страшным и трудно одолимым на войне, тот рассуждает предусмотрительно, как следует благоразумному человеку: действительно во всех делах человеческая судьба – это великая сила или, лучше сказать, – это всё. Однако есть много данных за то, что всякий, вероятно, скорее согласится взять наше счастье, чем его. (16) Именно, наше преуспеяние мы унаследовали от предков ещё намного раньше не только чем он, но, коротко говоря, и чем все цари, царствовавшие в Македонии; а эти цари также платили взносы15 афинянам, тогда как наше государство никогда ещё не платило решительно никому. Кроме того, мы имеем тем больше оснований в сравнении с ним рассчитывать на благоволение богов, что всегда более соблюдали в своих поступках благочестие и справедливость. (17) Так почему же он в последнюю войну16 имел больший успех, чем мы? – Потому, граждане афинские (я уж буду говорить откровенно), что он сам отправляется в походы, терпит лишения и участвует в опасностях, не упуская ни удобного случая, ни благоприятной поры года, а мы (придётся, сказать правду) сидим здесь, ничего не делая, вечно только собираясь, вынося псефисмы и осведомляясь на площади, нет ли каких-нибудь новостей. А что может быть более нового, чем то, когда македонянин не считается с афинянами и осмеливается присылать письма вроде тех, какие вы слышали недавно? (18) Кроме того, у него на службе состоят наёмные воины да ещё, клянусь Зевсом, помимо них, и некоторые из наших ораторов; а эти последние, думая только о том, чтобы получить себе в дом подарки от него, не стыдятся жить на пользу Филиппа, и не видят, что за малую подачку продают всё решительно – и дела государства, и своё собственное существование. А мы ни мер никаких не предпринимаем, чтобы хоть внести какое-нибудь расстройство у него в делах, ни наёмников не хотим содержать, ни сами не решаемся отправляться в походы. (19) Ввиду этого нет ничего странного, если он получил некоторый перевес над нами в прошлую войну; скорее странно то, как мы, не делая ничего, что следует людям, находящимся в состоянии войны, рассчитываем победить человека, который всё выполняет, что нужно для достижения превосходства.
(20) Всё это, граждане афинские нам нужно принять во внимание и дать себе отчёт в том, что сейчас даже не от нас зависит говорить о соблюдения нами мира (ведь тот человек уже не только объявил войну, но и на деле её начал), и таким образом надо не щадить никаких средств17 ни государственных, ни частных, но выступать в поход, когда это представляется нужным, всем с полной решимостью, а полководцев взять лучших, чем до сих пор. (21) Пусть никто из вас не подумает, что те же самые люди, по вине которых дела государства пришли в такой упадок будут способны потом поправить их и привести в лучшее состояние. Не думайте также, что, если вы будете относиться с такой же беспечностью, как до сих пор, другие будут с особенным усердием бороться за ваше дело. Нет, представьте себе только, какой же это позор – после того как отцы ваши перенесли много трудов и великие опасности в войне с лакедемонянами, (22) вы не хотите проявить решимости в защите даже того, что они вам передали, добыв справедливым путём и в противоположность этому человеку, который хоть он и уроженец Македонии, так смело идёт в опасности, что ради расширения своей державы в боях с врагами получил раны по всему телу18, вы, будучи афинянами, которым отцами завещано никому не покоряться, но всех побеждать на войне, – вы по беспечности или по малодушию покидаете дела предков и пользу отечества.
(23) Не стану слишком распространяться, а скажу только, что надо самим быть готовым к войне и что греков надо призывать к союзу с нами не словами, а делами, так как всякое слово19 является пустым, раз не сопровождается делами, а тем более слово, исходящее от нашего государства, поскольку мы, по общему мнению, пользуемся им свободнее, чем все остальные греки.